Еще один игрок в информатизации России?

Президент России Владимир Путин в субботу, 30 июня, подписал указ «Об Управлении Президента Российской Федерации по применению информационных технологий и развитию электронной демократии» — сообщили информационные агентства. Новость, которая порадовала и огорчила одновременно. Порадовало потому, что ВВП в отличие от ДАМ не очень раньше привечал ИТ. Единственно, на что он обратил личное внимание – на установку веб камер на участках голосования. Но вряд ли этот проект вообще стоит относить к ИТ, или тем более к электронной демократии. Предвыборные же реверансы в сторону краудсорсинга казались исключительно предвыборными. Ан нет, не забыто. Вселяет надежду.

Огорчило, что создается еще одна структура, место которой в иерархии непонятно.

Напомню, что помимо Минкомсвязи есть департамент ИТ в Правительстве, а теперь еще и управление ИТ в администрации. У семи нянек, как известно, дитя без глазу. По своему опыту могу сказать, что в коммерческих компаниях, где нет топ-менеджера в области ИТ, или его функции разделены по службам, как правило, и с информатизацией все не очень хорошо. В свое время это поняли «капитаны» крупного бизнеса, введя позицию CIO на предприятии, теперь это понимание доходит и до руководителей государств.

Так например, президент США Барак Обама сразу же по приходу к власти назначил в своей администрации федерального CIO, который должен координировать бюджет и управление в области государственных ИТ проектов. Можно привести пример и из развивающейся страны – из Мексики. Ученые из Государственного Университета и Центра экономических исследований и образования в Мехико провели исследование роли CIO в правительстве столицы штата Юкатан Мерида. Их вывод оказался крайне лаконичен: «Опыт города Мерида ясно показывает, что CIO играет стратегическую роль. Другим местным органам власти стоит изучить возможность создания такой позиции».

Статус CIO в госсекторе, как правило, уступает статусу его коллеги на коммерческих предприятиях. Это свидетельствует о том, что значимость ИТ в государстве ниже чем в коммерческом секторе, а эффективность госструктур отстает от частного бизнеса.

Россия пока подтверждает эту истину. И только когда в России появится управленец, со статусом не ниже руководителя МЧС или ФСБ, который возьмет на себя всю ответственность за развитие ИТ (и в федеральных ведомствах, и в регионах, и на госпредприятиях), можно будет надеяться на лучшее.

Кстати, многие регионы (особенно «продвинутые» субъекты федерации), осознали это, и «завели у себя» министров по ИТ, своего рода региональных CIO. Впрочем, и они редко подчиняются руководителю региона, чаще одному из его замов.

Вызывает недоумение и часть названия нового управления администрации президента, связанное с развитием электронной демократии. Электронную демократию не может развивать айтишник. Электронные средства сами по себе не развивают демократии. Даже наоборот. Автор книги «Миф цифровой демократии» Мэтью Хиндман на основе масштабного анализа интернет ресурсов сделал вывод, что электронные средства даже менее демократичны, чем обычные средства информации. Да, Интернет дает возможность всем публиковать свои мысли. Но вопрос не в том, кто публикует, а в том, кто читает. А доступ к читателю в сетевых условиях оказывается подчас менее равноправным, чем в обычных СМИ.

ИТ – всего лишь технологии. Не случайно, что в рекомендациях по развитию электронной демократии к странам членам Совета Европы большинство условий эффективного внедрения электронной демократии связано не с технологией. Среди таких условий активное предоставление полной и объективной информации (свобода слова и информации); широкое понимание гражданства (охватывающее всех, независимо от их национальности, постоянно проживающих и интегрированных в политические организации людей); участие граждан в деятельности корпораций, объединений и некоммерческих организаций; расширение прав и возможностей, включая предоставление ресурсов для их реализации.

Иллюстрация: http://www.martinhilbert.net/

И только последние два условия успешности внедрения e-Democracy (вовлечение в общественные и государственные процессы, и публичные дискуссии через критику точек зрения друг друга и совместный поиск мер, необходимых для решения проблем) более тесно связаны с использованием электронных средств. Но даже эти условия требуют решения на самом высшем уровне. О какой вовлеченности может идти речь, когда гражданская активность вызывает чрезмерно обильный интерес со стороны лишь правоохранительных органов, и о каких равноправных дискуссиях может идти речь, когда в российском интернете правит бал маргинальная тусовка, сетевые сообщества профессионалов влачат жалкое существование.

Борис Славин   http://i-business.ru/