Глас народа

После IPO Facebook и последовавшей за ним реакции российского «клона» — соцсети «Вконтакте», решившей отложить выход на биржу, социальные сети вновь стали темой для обсуждения с точки зрения инвестиций. Но на фоне старых болячек из разряда «как нам еще монетизировать наш сервис, может, добавить игр?», мне кажется, политическая сторона вопроса соцсетей как-то затихла. А зря. Если политикой не заниматься, судя по поверьям, она займется тобой. Массы — питательная среда для политики, а уже где-где, как не в соцсетях, обретаться этим массам. На прошедшей недавно международной конференции Digital Life Design, организованной при участии фонда «Сколково», состоялась секция под названием «Интернет, правительство и международные отношения». В секции приняли участие представители НАТО и Европейского парламента.

В ходе секции вице-президент  Европарламента Александр Альваро открытым текстом заявил, что вклад  социальных сетей в «исламские  революции» оказался не совсем таким, каким он виделся в первую пору. По его словам, если сейчас приехать в Тунис, с которого пару лет назад все и началось — массовые волнения, подхлестываемые фейсбучными флешмобами — то окажется, что в стране ничего не изменилось. Светлое будущее не наступило, потому что те, кто пользовался фейсбуком и постил лайки, власть взять не смогли. Вполне отрезвляющая оценка и на удивление честная, с учетом прежних восторгов по поводу технологической демократизации Ближнего Востока.

В свою очередь, глава информационного бюро НАТО в Москве Роберт Пшель отметил, что социальные сети и их пользователи из числа политических активистов не всегда правильно представляют, как должен быть построен диалог с властью. «Я ни разу не видел, чтобы целью флешмоба была бы организация дискуссии», — признался он. В то же время зарубежные власти понимают: площадки социальных сетей могут когда-нибудь стать платформой для выстраивание нормального диалога между обществом и государственным аппаратом.

По словам Александра Альваро, правительства многих стран до сих пор воспринимают возможности интернета и соцсетей как некое пространство, куда можно вбросить пресс-релиз и забыть о нем.

Конечно, отрицать влияние самоорганизующихся сообществ в интернете на политические события некорректно — просто это влияние приносит непредсказуемые результаты, как для инициаторов, так и для власти. Последняя пока плохо понимает, что делать с потенциалом, которые предлагают онлайн-сообщества и социальные сети, как интегрировать их в закостенелую форму общения правительства с гражданами, как перейти к конструктивной дискуссии, а не одиночным выкрикам с одной и другой стороны.

Механизмы обратной связи  есть — это и формы на государственных  порталах, и горячие линии и  т. п., но чаще всего такие механизмы не работают в режиме реального времени. Что, возможно, и является основой этого разрыва между тем, чего хочет народ и как эти желания воспринимает власть. Поэтому, как отмечают западные коллеги, какая-то платформа общения нужна, и при всем стремлении к «свободному миру», она не должна особо вредить власти и ее имиджу — момент, который отпугивает чиновников от социальных сетей.

Ну и опять же, уже из наших реалий… Новый министр связи и массовых коммуникаций Николай Никифоров в день своего назначения на эту должность спросил у граждан, какие наиболее важные задачи в области телекоммуникаций и связи в целом должна решить власть.

Спросил не абы где, а в Twitter.

Собственно, в какой-то реальности 140 знаков умножить на несколько тысяч  пользователей и возвести в квадрат троллинга — вот и будет консенсус и конструктив. А госуслуги так… побаловаться.

Дарья Лютцау   http://comnews.ru/